Охотники на людей - Страница 95

Наверное, есть смысл раздобыть колеса? Что ж, хоть с этим проблем не будет.

На противоположной стороне улицы возле остановочного комплекса к тротуару приткнулась компактная маршрутка с черными шашечками на борту. Старенькая невзрачная «газелька». Вроде, пустая. Что ж, сойдет… Завести машину без ключа он сумеет — невелика хитрость. Какие для этого нужно соединить проводки, Борис знал.

Он снова навесил на шею автомат, взвалил чернявую на хребет и перебежал через улицу. Придерживая одной рукой девчонку, другой рванул на себя водительскую дверь.

В кабине ойкнули, дернулись…

Борис, схватившийся было за автомат, с облегчением выдохнул.

К пассажирской дверце отпрянул водитель-трес — щуплый сутуловатый мужичок, прятавшийся за приборной доской. Звякнула натянувшаяся цепь. Слишком далеко от руля, к которому он был прикован, трес отскочить не мог.

Бедняга в ужасе таращился на незнакомца в рваной форме федерального хэда и с гладиаторским ошейником.

— Ну, здорово, шеф! — улыбнулся ему Борис.

Настроение поднялось. С местным водилой — оно даже лучше. Местный должен знать кратчайший путь к печке.

Борис уложил чернявую в салон: в кабине бесчувственное тело займет слишком много места. Сам сел рядом с водителем на пассажирское сиденье. Приказал:

— Заводи драндулет!

— А-а-а, — растерянно захлопал глазами тот.

— Денег нет, — честно признался Борис, — Зато есть это…

Он тряхнул автоматом. Сейчас «это» было лучше и убедительнее любых денег. Должно быть, по крайней мере.

Трес непонимающе смотрел на Бориса. Глаза водителя — как блюдца, лицо — бледное и потное.

— Ну, чего тормозишь? Доставишь нас к печке — и свободен.

Хотя… Борис покосился на цепь и ошейник. Да уж, свободен, нечего сказать.

Трес замотал головой. Звякнули железные звенья.

— Н-нет, — пробормотал он, заикаясь, — Н-не могу! Не мой маршрут. И бесплатно везти не имею права. Хозяин будет недоволен.

Маршрут? Бесплатно? Хозяин? Что за пурга?! Борис уставился на треса:

— Дядя, ты че, не понял? Сейчас тебя пятнистые сцапают на хрен.

— И что?

Борис осекся.

А в самом деле — и что? Какое дело до этого может быть тресу? Какая ему-то разница? Подумаешь — поменяется хозяин! Велико событие!

— Слушай, если довезешь до печки, я с тебя цепь сниму!

Борис не знал еще, получится ли. Но попытаться, во всяком случае, можно.

Трес выкатил глаза и еще яростнее затряс головой.

— Н-не надо! П-прошу! Это п-побег. За п-побег меня…

Ясно. Это уже хроническое.

— Молчать! Твою мать! — выругался Борис, теряя терпение.

Он и так был на взводе. И время сейчас слишком дорого. Жалко тратить его на пререкание с цепным водилой.

— Заводи тачку, я сказал!

Борис ткнул автоматным стволом в бок треса. Размышляя лишь об одном: какой заряд выпустить в этого урода, если тот станет упрямиться дальше. Леталку? Или пусть живет себе дальше своей поганой жизнью? Когда очухается после парализатора.

— Н-не могу! — моталась голова. — Н-нельзя! Х-хо-зяин…

— Эй! — снаружи раздался чей-то крик.

Ну все, приехали!

Со стороны водительской дверцы к машине приближались двое хэдхантеров. Федеральные трехцветные нашивки. Калаши с подствольниками-ампулометами. Ухмылки на лицах под пластиковыми забралами.

Автомата в руках Бориса эти двое видеть пока не могли: оружие заслонял водитель, да и двери машины закрыты. И чернявую, скорчившуюся на задних сиденьях, вряд ли заметили. Они просто видели сейчас двух человек в кабине машины. Легкую добычу в коробке из металла и стекла.

Видеть-то видели, но…

Двери заперты, стекла подняты. А ведь даже тонкий металл и автомобильное стекло — серьезная преграда для шприца с парализатором. О такую сломается хрупкая игла и расколется ампула.

Тратить понапрасну свои шприцы хэдхантеры не хотели. Наверное, только по этой причине машину еще не обстреляли из подствольников. И от газовых гранат тоже толку было бы немного. Газ проникнет в закрытую машину не сразу. Выехать из газового облака «газелька» успеет. Впрочем, упускать добычу хэды явно не собирались. Автоматы на изготовку и пальцы на спусковых крючках свидетельствовали о том, что охотники вполне могут шарахнуть и боевыми.

— Я свой, парни! — попытался блефовать Борис.

Еще была надежда на пятнистую форму с трехцветными нашивками.

— Да? А ошейник у тебя откуда, «свой», мать твою!

Надежды не стало. В самом деле, широкого гладиаторского ошейника под чужим камуфляжем не спрячешь. А газовой пелены, застилающей глаза, сейчас нет.

— Руки с руля! — приказал один из хэдов, — Ноги — с педалей!

Трес немедленно поднял руки. Ноги водителя были скрыты от глаз ловцов, однако и их он торопливо поджал под сиденье.

— Открыть дверь! — потребовал другой охотник, — Выйти из машины! Медленно! По одному! Дернетесь — стреляем боевыми.

Ага, а если не станете дергаться, если будете послушными пай-мальчиками, если откроете дверь и выйдете под стволы — просто всадим в каждого по шприц-ампуле — и дело с концом, — мысленно закончил за него Борис.

Но только это еще посмотреть надо, кто в кого стрельнет… Кто стрельнет первым.

Стараясь ничем себя не выдать, он отнял автоматный ствол от бока треса. Теперь калаш смотрел в дверь. Через дверь. И если ее открыть… Впрочем, можно не открывать. Пуля не шприц-ампула. Пуля прошьет тонкую дверь в два счета.

— Не нужно, — умоляюще проблеял трес, — Пожалуйста, не нужно. Они же… Нас же… Их — не нужно. Пожалуйста…

Краем сознания Борис даже удивился. Кажется, за свою собственную жизнь водила не боялся так сильно, как за жизнь этих охотников с федеральными нашивками. А впрочем, стоит ли удивляться, что в закостеневшем рабском мозгу не укладывается сама мысль о возможности покушения нахэдхантера. Конечно! Как можно?! Хозяин будет недоволен! И не важно, что за хозяин, кто хозяин, какой хозяин. Важно — что нельзя.