Охотники на людей - Страница 15

— Значит так, слухайте сюды, орлы, второй раз повторять не буду, — быстро и деловито заговорил сержант, — Разведка обнаружила диких.

— Дикие? — встрепенулся Гвоздь, — Здесь?

Это в самом деле было странно. Они не так далеко отъехали от приграничного хутора. Еще буферную зону не миновали. До диких земель было пока далековато, но…

— Прямо по курсу, — ответил сержант, — На нас прут.

— Сколько их, Ухо?! — Глаза у Гвоздя загорелись. Удивление сменилось охотничьим азартом. — И чего они делают в буферке? Хутора брать идут, что ли?

— Вряд ли, — сухо ответил Ухо. — Их слишком мало. Три-четыре семьи. Группа до пятнадцати голов.

Бориса немного покоробило. Вот, значит, как хэдхантеры считают свою добычу. По головам. Как скот. Как и положено охотникам за головами. Ладно, головы так головы — привыкнем.

— Ско-о-олько? — скривился Гвоздь, — До пятнадцати? Всего-то? Обычно к хуторам кланы меньше полусотни голов не суются.

А ведь верно! Борис молча прислушивался к каждому слову.

— Не суются, — согласился сержант, — А эти вот сунулись. Так что…

Он повернулся к новобранцам. Осклабился:

— Ну че, салаги, пора поохотиться, что ли?

— Сафари? — понимающе улыбнулся Гвоздь.

— Сафари, — кивнул Ухо, — Выдвигаемся по общему сигналу. Наша машина заходит с левого фланга. Едем на полной скорости, так что держитесь крепче. Кто упадет — подбирать не будем. Леталку использовать только в случае крайней необходимости. Нелеталку — экономить. Диких без нужды не калечить.

В сержантском шлемофоне что-то коротко вякнуло. Видимо, это и был сигнал к началу охоты. Ухо стукнул прикладом по броне. Крикнул заглядывающему снизу, из открытого люка, водителю:

— Трогай!

Бронетранспортер сорвался с места. Колонна взвыла, разворачиваясь из походного в охотничий порядок.

Борис почувствовал, как часто-часто бьется сердце. Это была его первая охота. Это была первая ступень в хэдхантерской карьере.

Четверть часа спустя они вылетели на небольшую холмистую равнину. Слева громоздились валуны. Правее протекала грязная речушка с заболоченными берегами. Между каменистыми россыпями и водой Борис увидел человеческие фигурки.

Дикие! Добыча! Тресы! Баллы!

Секунду или две оцепеневшие люди стояли неподвижно и смотрели на несущиеся к ним машины. Потом — бросились врассыпную.

— Йо-хо-о-о! — по-ковбойски завопил Гвоздь, потрясая автоматом. — Повеселимся, мля!

Началась гонка. Азартная и дикая. Погоня за трес-баллами. Все было просто и предельно ясно: кто быстрее доберется до диких, тот настреляет больше баллов.

Командная машина Стольника и второй БТР с хэдами на броне мчались прямиком на диких. На правом фланге, откуда-то из оврага у реки, вынырнули разведчики. Отставшие тресовозки и транспортная фура плелись сзади. Группа Уха заходила слева.

Их машина уже настигала первых беглецов.

Первыми были женщина и ребенок. Похоже, мать и сын. Мальчишке — не больше десяти. Мать тянет ребенка за руку. Дите на коротких ножках не успевает бежать за женщиной. Оглядывается. Плачет.

Вот ведь хрень какая! Охотничий азарт как-то сразу схлынул. Словно водой ледяной окатили. Борис опустил автомат. Стрелять по такой мишени? Конечно, он знал, что придется. Когда-нибудь — обязательно придется и по такой. Но, наверное, он еще к этому не готов. Борис рассчитывал охотиться на одичавших звероподобных мужиков, вроде тех, что время от времени пробовали на прочность внешнюю оборону его хутора. А так… Так как-то оно было совсем не то.

Такого начала он не ожидал.

Впрочем, пока в диких не стрелял никто. Слишком сильно трясло, и охотники не спешили расходовать шприц-патроны. Однако расстояние быстро сокращалось.

Полсотни метров до движущейся двойной мишени.

Было ясно как день, что матери и сыну деваться некуда.

Тридцать метров.

Но они продолжали бежать.

Двадцать…

Два едва слышных хлопка подствольных ампулометов прозвучали почти одновременно. Кажется, стреляли Ухо и Щерба. Кто-то попал.

Упала женщина. Дикая грохнулась на бегу. Скрючилась, поджав руки и ноги: хэдхантерский парализатор в самом деле действовал мгновенно.

Теперь уже мальчишка пытался тянуть мать за сведенную судорогой руку. Силенок у пацана не хватало. Пацан плакал.

Десять метров.

Еще хлопок.

Мальчишка упал возле матери, корчась, словно от боли в животе. Вот оно какое, хэдхантерское сафари…

Машина, даже не притормозив, пронеслась мимо — в паре метров от женщины и ребенка.

— Ай-й-йу-у-у! — снова орал от восторга Гвоздь. — Я люблю это! Оф-ф-фигительная работенка!

Похоже, ребенка подстрелил он.

Водитель гнал БТР на новую цель.

По правому борту нарисовался парень в выцветшей джинсовой куртке. В руках — самострел, похожий на средневековые арбалеты. Этот дикий уже не бежал. Припав на одно колено, он целился в машину.

Нет, не целился — стрелял!

Джинсовый арбалетчик оказался неплохим стрелком. К тому же у него имелось неоспоримое преимущество: дикий мог не беспокоиться о тряске.

Короткая стрела звякнула о чей-то бронник. С машины слетел Крыс, сидевший позади Бориса. Покатился по траве, но тут же вскочил на ноги и, матерясь, кинулся к оброненному автомату.

Бронетранспортер не останавливался. До арбалетчика оставалось метров тридцать.

Борис снова поднял калаш. Стрелок в джинсе — не женщина и не ребенок. А ему кровь из носа нужен хотя бы один трес-балл на этой охоте! Парень с арбалетом был вполне подходящей мишенью.

Хлоп-хлоп! — раздалось над ухом.

Борис выругался сквозь зубы: его опередили. Гвоздь не пожалел двух шприц-ампул. И не просчитался: дикий дернулся, выронил арбалет и как-то нелепо, боком завалился в траву.